Тайны острова Плам - Страница 43

К оглавлению

В этом месте много дыма и зеркал, думаю, так было всегда. Я обратился к Золлнеру:

– Не верю этой истории с вакциной против эболы. Я знаю, что вы пытаетесь скрыть.

Золлнер перестал жевать и уставился на меня.

Я продолжал:

– Это инопланетяне, не так ли? Гордоны собирались раскрыть этот секрет.

В комнате было тихо, даже некоторые другие ученые посмотрели в нашу сторону. Я улыбнулся и заключил:

– Вот это желе – мозги инопланетян. Я поедаю улики.

Все начали улыбаться и посмеиваться. Золлнер чуть не задохнулся от смеха. Я взглянул на своих попутчиков. Джордж Фостер немного заволновался, когда я сказал, что не верю истории с вакциной против эболы, сейчас он выглядел спокойным и ел брюссельскую капусту. Тед Нэш казался менее взволнованным, но более опасным. О чем бы здесь ни говорили, пока рано кричать, что все это чушь и вранье. Я встретился взглядом с Бет и, как всегда, не мог определить, смешу ли я ее или раздражаю. Найти путь к сердцу женщины легче, когда у нее веселый нрав. Женщины любят мужчин, которые их смешат. Мне так кажется.

Я взглянул на Макса, который выглядел не столь раздражительным в этой почти нормальной комнате. Он что-то искал в своем бобовом салате, блюде, которое не должно значиться в меню замкнутой среды.

Мы ковырялись в еде, и разговор вернулся к возможности украсть вакцину. Золлнер сказал:

– Кто-то недавно оценил эту вакцину на вес золота, что побудило меня кое-что вспомнить – некоторые вакцины, которые испытывали Гордоны, имели золотистый оттенок, и кажется, Гордоны однажды окрестили их жидким золотом. Мне это показалось странным, возможно, потому что здесь никогда не говорят о деньгах и прибылях...

– Конечно, нет, – сказал я. – Вы государственное учреждение. Деньги не ваши, и не надо гнаться за прибылью.

Золлнер улыбнулся:

– В вашем деле ведь то же самое, сэр.

– Вот именно. Как бы то ни было, мы теперь считаем, что Гордоны поумнели и, затаив недовольство работой ради науки за государственную зарплату, открыли капитализм и решили продаться за золото.

– Правильно. Вы говорили с их коллегами, видели, чем они здесь занимались, а теперь можете сделать всего лишь один вывод. Почему вы все еще сомневаетесь?

– Я не сомневаюсь, – соврал я. Понятно, я сомневался. Как житель Нью-Йорка и полицейский. Но мне не хотелось расстраивать Золлнера, Фостера или Нэша. – Я просто хочу убедиться, что факты вписываются в общую картину. Я все это представляю так. Либо убийство Гордонов не имеет ничего общего с их работой здесь, и тогда мы идем по ложному следу, либо убийство связано с их работой, тогда, вероятнее всего, его причиной стала кража антивирусной вакцины, которая стоит много миллионов. Жидкое золото. Может показаться, что Гордонов провели, либо же они сами пытались обмануть партнеров и поплатились жизнью... – Раздался пронзительный звук.

Боже! Снова этот звук. Что это такое?.. Откуда он взялся? Я не видел его источника, но слышал его эхо, чувствовал его присутствие. Какова его причина?

– Мистер Кори?

– Да?

Мигающие глаза Золлнера изучали меня через маленькие стекла очков в металлической оправе.

– У вас возникли подозрения? – спросил он.

– Нет. Конечно, возникли. Раз уж мне пришлось снять свои часы, почему вам позволено носить очки?

– Это единственное исключение. На выходе есть ванночка для промывания очков. Вероятно, это приведет еще к одной блестящей мысли или версии?

– Гелевые пластины, замаскированные под очки.

Он покачал головой.

– Глупо. Я думаю, гелевые пластины вывезли на тележке для обедов.

– Верно.

Золлнер посмотрел на настенные часы и спросил:

– Продолжим? – Мы вышли в коридор. – Сейчас мы войдем в третью зону. В этой зоне риск заразиться выше; если кто-то не желает туда идти, я распоряжусь, чтобы вас отвели в душевую.

Все, очевидно, хотели оказаться в самом пекле ада. Возможно, я преувеличиваю. Вскоре мы прошли через красную дверь с надписью "Третья зона". Здесь, как объяснил Золлнер, исследователи работали с живыми болезнетворными организмами – паразитами, вирусами, бактериями, грибками и другой нечистью. Он показал нам лабораторию, в которой женщина сидела на табуретке у какого-то углубления в стене. Ее лицо скрывала маска, руки обтягивали латексные перчатки. Лицо прикрывал пластиковый щит, что-то похожее на витрину для салатов, но женщина не готовила салат из шинкованной капусты. Золлнер сказал:

– В углублении, где находятся болезнетворные организмы, имеется вытяжка, значит, вероятность их попадания в воздух помещения незначительна.

– Почему, – спросил Макс, – у нее есть маска, а у нас нет?

– Хороший вопрос, – согласился я.

– Она гораздо ближе к организмам, – ответил Золлнер. – Если вы хотите подойти поближе, я достану вам маску.

– Я пас, – изрек я.

Остальные присоединились ко мне.

Золлнер подошел к женщине и сказал ей несколько слов, которые мы не расслышали. Затем вернулся к нам:

– Она работает над вирусом, который вызывает болезнь, именуемую "Синим языком". – Он задумался. – Возможно, я подошел слишком близко. – Он высунул язык, который действительно был ярко-синего цвета, и скосил глаза на него. – Боже ... или это голубичный пирог, который я съел за обедом? – Он рассмеялся. Мы рассмеялись. По правде говоря, мрачный юмор надоел даже мне, а я долго способен терпеть глупые шутки.

Мы вышли из комнаты.

Эта часть здания показалась менее населенной, чем вторая зона, и люди, которых я видел, не производили жизнерадостного впечатления.

С полчаса мы провели, заглядывая в разные углы и щели. По правде говоря, большая часть третьей зоны выглядела весьма однообразно – многочисленные комнаты, где мужчины и женщины смотрели в микроскопы, делали слайды слизи, крови, ткани живых и мертвых животных. Некоторые взяли с собой обеды и ели, в то же время забавляясь с отвратительной нечистью.