Тайны острова Плам - Страница 25

– Вот что я скажу – некоторое время островом владело министерство сельского хозяйства совместно с армией, и это обстоятельство породило слухи, что создан центр подготовки к биологической войне. Думаю, вам всем это известно.

Макс громко сказал:

– Имеется достаточно фактов, подтверждающих, что армейская химическая служба в разгар "холодной войны" культивировала болезни, чтобы уничтожить весь животный мир Советского Союза. И даже мне известно, что сибирская язва и другие болезни животных могут быть использованы как биологическое оружие для уничтожения населения. И это вы тоже знаете.

Пол Стивенс откашлялся и пустился в объяснения:

– Я не собирался утверждать, что здесь не проводилось никаких исследований по ведению биологической войны. Конечно, они проводились в начале пятидесятых. Однако к тысяча девятьсот пятьдесят четвертому году была принята концепция о переходе от наступательной биологической войны к оборонительной. То есть изучались способы предотвращения инфицирования нашего скота противником. – Он добавил: – Я больше не буду отвечать на вопросы подобного рода ... отмечу лишь тот факт, что несколько лет назад русские прислали сюда группу специалистов по ведению биологической войны, однако у них не возникло никаких причин для беспокойства.

Мне всегда казалось, что добровольное согласие на подобные инспекции сродни ситуации, когда подозреваемый в убийстве показывает свой дом. "Детектив, в этом чулане нет ничего интересного. А сейчас позвольте мне показать вам мой внутренний дворик".

Автобус свернул на покрытую гравием дорогу, и Стивенс продолжал свою заранее подготовленную речь:

– Итак, с середины пятидесятых остров, несомненно, является ведущим центром изучения, лечения и профилактики заболеваний животных. – Он взглянул на меня и заметил: – Я ведь неплохо справился, детектив Кори?

– Я слышал выступления похуже.

– Хорошо. Оставим в покое историю и перейдем к осмотру. Прямо перед нами старый маяк, первый раз построенный по распоряжению Джорджа Вашингтона. Этот маяк возведен в середине пятидесятых годов девятнадцатого века. Он больше не используется по назначению и является историческим памятником.

Я смотрел через окно на каменное сооружение, стоявшее посреди заросшего травой поля. Маяк больше походил на двухэтажное здание, из крыши которого вырастает башня. Я поинтересовался:

– Разве вы не используете маяк в целях безопасности?

Он взглянул на меня:

– Вы все о работе? Ну, иногда, когда погода не очень благоприятствует катерам и вертолетам, я расставляю там людей с телескопом или прибором ночного видения. Маяк в таких случаях позволяет нам вести полный круговой обзор. Хотите еще задать вопросы о маяке?

– Нет, пока у меня все.

Автобус свернул на восток. Мы теперь ехали вдоль северного побережья острова. Слева тянулась береговая линия, справа росли искривленные деревья. Я обратил внимание на то, что пляж представляет собой приятное девственное пространство из песка и скал, и если бы не автобус и дорога, можно вообразить себя голландцем или англичанином XVI века, впервые ступившим на этот берег и обдумывающим, как обмануть индейцев и вытеснить их с острова.

Вдруг раздался резкий звук, который мы уже слышали и раньше. Что это? Иногда казалось, что он возникает произвольно.

Стивенс продолжал болтать об экологии и необходимости сохранить остров по мере возможности в первозданном виде. Пока он распространялся на эту тему, над нами пролетел вертолет, высматривая, как бы прикончить какого-нибудь оленя.

Дорога шла вдоль побережья, и смотреть было почти не на что, однако меня глубоко впечатлила заброшенность этого места. Казалось, здесь нет ни души и вы не встретите никого ни на пляже, но на дорогах, в самом существовании которых, очевидно, не было смысла, за исключением дороги, соединявшей главную лабораторию с пристанью.

Словно прочитав мои мысли, Стивенс сказал:

– Все эти дороги строила армия, чтобы связать Форт-Терри и береговые батареи. Оленьи патрули пользуются ими, больше по ним никто не ездит. – Он добавил: – Поскольку вся исследовательская работа сосредоточена в одном здании, большая часть острова пустует.

Мне пришло в голову, что оленьи патрули и патрули, обеспечивающие безопасность острова, – это одно и то же. Вертолеты и катера вполне могли вести наблюдение как за плавающими оленями, так и за террористами и другими злоумышленниками. У меня возникло тревожное ощущение, что проникнуть сюда легко. Но это уже не мое дело, и не ради этого я приехал сюда.

Пока что остров оказался не таким таинственным, как я ожидал. Я не знал, что от него на самом деле ждать, однако, подобно многим местам, чья зловещая слава выходит далеко за их пределы, после увиденного казалось, что здесь не так уж скверно.

Бет спросила Пола Стивенса:

– Как любители кататься на катерах узнают, что здесь причаливать запрещено?

– На всех картах нанесены предупредительные знаки, – ответил Стивенс. – Помимо этого вдоль всех пляжей развешаны предупреждения. К тому же патрули тут же займутся причалившими катерами.

Бет спросила:

– Как вы поступаете с нарушителями?

Стивенс ответил:

– Мы им наказываем больше не приближаться к острову. Вторично задержанных передают начальнику Максвеллу. – Он посмотрел в сторону Макса. – Я правильно говорю?

– Правильно. Таких у нас бывает не больше одного-двух в течение года.

Пол Стивенс пошутил:

– Только в оленей стреляют без предупреждения. – Он тут же стал серьезным и пояснил: – Случайный переход границ острова не является грубым нарушением. Как я уже говорил, мне не хочется внушить вам, что остров заражен. Этот автобус, например, биологически не заражен. Но из-за близости биологически зараженных районов мы предпочитаем не допускать на остров посторонних людей и любых животных.