Я обратил внимание, что она смотрит в сторону кормы. Вгляделся, но ничего не заметил.
– Я видела его. Думаю, я видела его.
Она вскочила со своего кресла, стараясь держать равновесие, но ее бросило на палубу. Она вскочила на ноги и выкрикнула:
– Он прямо сзади нас!
Теперь я точно знал, что этот сукин сын имеет локатор. Хорошо, что я не пытался заходить ему в корму.
– Это не просто наше невезение. Причина в том, что он имеет локатор. Он видел нас с самого начала.
– Некуда бежать, негде прятаться.
– Прятаться негде, но давай попытаемся убежать.
Я дал самый полный газ, и мы стали набирать скорость.
Мы примолкли, "Формула" тяжело шлепалась о волны. Я прикинул, что мы делаем около двадцати узлов. Приблизительно треть максимальной скорости нашего судна в тихую погоду и без воды в трюме и каюте. Думаю, "Крис-Крафт" в такую погоду шел тоже со скоростью не менее двадцати узлов, поэтому и смог нас нагнать.
– Джон, он догоняет нас.
Я оглянулся и увидел неясные очертания судна Тобина на гребне огромной волны, футах в сорока от нас. Минут через пять, а то и раньше он сможет открыть по нам прицельный огонь из ружья. Наше оружие будет практически бесполезно, можно рассчитывать лишь на случайный выстрел наудачу.
– Сколько у тебя осталось патронов? – спросила меня Бет.
– Давай посчитаем... барабан рассчитан на пять... я выстрелил четыре раза... сколько же осталось...
– Не время для твоих дурацких шуток!
Из уст мисс Пенроуз вырывались ругательства. Потом она спросила меня:
– Ты можешь прибавить скорость этой проклятой посудины?
– Постараюсь. А ты спускайся вниз, прихвати что-нибудь тяжелое и расколоти свое лобовое стекло.
Она нырнула вниз и поднялась с огнетушителем. Разбила им лобовое стекло. Затем выбросила огнетушитель за борт.
Бет спускалась еще несколько раз, возвращаясь с чем-либо, и выкидывала за борт, включая, к сожалению, и пиво. Она даже изловчилась поднять и швырнуть в море портативный телевизор. Выбросила одежду и обувь.
Мы немного прибавили скорость, но "Крис-Крафт" настигал нас. Скоро Тобин начнет стрелять из ружья.
– Сколько у тебя осталось патронов? – спросил я Бет.
– Девять.
– У тебя было всего три обоймы?
– Всего? И ты со своим пятизарядным пугачом еще спрашиваешь меня...
Неожиданно она примостилась позади кресла и вынула свой пистолет. Выкрикнула в мою сторону:
– Я заметила вспышку выстрела!
Я оглянулся и увидел проклятого Фредди на его огневой позиции. Последовала еще одна вспышка. Стрелять с судна по судну на пляшущих волнах – это одно дело, но вот точно поразить цель – совсем другое. Так что я был относительно спокоен. Но вот когда оба судна зависнут на гребнях волн, у Тобина будет преимущество и в более высокой позиции и в более длинном стволе оружия.
Бет не стреляла, предусмотрительно берегла патроны.
Я разглядел маяк Ориент-Пойнта прямо слева от нас, он был совсем близко. Понял, что нас снесло на север, хотя я и старался держать ближе к востоку. Оставалось только одно. То, что я и сделал: переложил штурвал резко влево, взяв курс на пролив.
– Что ты делаешь? – закричала Бет.
– Иду в пролив.
– Джон, мы там утонем!
– Или Тобин прикончит нас из своего ружья. Или раздавит нас и утопит. Посмеется, глядя, как мы идем ко дну. Если мы утонем в проливе, может быть, там с нами утонет и он.
Она промолчала.
Шторм шел с юга, поэтому, как только я повернул на север, судно прибавило скорость. Через минуту прямо справа я разглядел очертания Плама. Слева различался маяк Ориент-Пойнт. Я направил судно между огнем маяка и берегом Плама, прямо в пролив.
Поначалу Тобин последовал за нами. Но когда волны стали еще мощнее, а ветер между двумя массивами суши достиг сверхзвуковой скорости, мы потеряли Тобина из виду. Я предположил, что он отказался от погони. Теперь я точно знал, что он намерен предпринять и куда направляется. Я надеялся выжить и минут через пятнадцать удостовериться в своей правоте.
Теперь мы находились в самой середине пролива: Ориент-Пойнт на западе, Плам на востоке, залив Гардинера на юге и пролив Лонг-Айленд на севере. Я вспомнил рассказ Стивенса об урагане, который несколько сот лет назад сильно углубил здесь морское дно. Трудно было в это не поверить. Казалось, мы очутились в стиральной машине, в которой со дна поднялось все, что только возможно: песок, водоросли, щепки, мусор, всяческие обломки. О том, чтобы управлять судном, не было и речи. "Формула" сама стала обломком, уносимым потоком. Судно крутилось вокруг собственной оси. Нос поочередно смотрел во все стороны света. Но шторм тащил нас к проливу Лонг-Айленд, туда, где я и хотел бы оказаться.
Мысль попасть в бухту Плама показалось просто смешной, когда я увидел все нас окружающее.
Бет смогла подойти к моему креслу и прислониться ко мне. Она обвила меня руками и ногами. Я держался за штурвал, как будто это могло спасти наши жизни. Разговаривать было почти невозможно. Она приложила лицо к моей шее, и я услышал:
– Мне страшно.
Страшно? Я был просто в ужасе. Это был самый кошмарный момент в моей жизни, если не считать того, когда шел под венец.
"Формулу" так крутило, что я потерял всякую ориентацию. Временами мы буквально взмывали в воздух. Судно, такое устойчивое на воде, показывало способности буквально выпрыгивать в воздух. Думаю, только тяжесть воды в трюме удерживала нас днищем вниз во время прыжков в стратосферу.
У меня хватило ума выключить двигатели, как только понял, что винты чаще находятся в воздухе, чем в воде. Экономия горючего – долгосрочная стратегия, а у меня все решали минуты...